Название: Аматерасу
Автор: Yui~Tieria
Бета: Rinka-kun
Жанр: романтика, немножко флаффа, слеш(яой)
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Дисклеймер: все принадлежит великой и могучей Хошино-сан, мне лишь дурацкая ассоциация
Предупреждение: ООС
От автора Полное отсутствие обоснуя Вам гарантировано. И да, автор уже давно запасся терпением, поэтом усидит и рвет на себе волосы, попивая чаек) Если что... парик лежит рядом^^

читать дальше
— Канда, — Аллен потряс напарника за плечо.
Мечник недовольно открыл глаза и грозным взглядом одарил сидящего напротив него подростка.
— Чего тебе? – в хриплом от сна голосе так и чувствовалось нарастающее раздражение.
Аллен поджал губы, немного опасливо глядя на напарника. В глазах седого мальчишки стояли искорки веселья. А все из-за того, что его до жути радовал вид сонного японца: потерянное лицо, непонимающий взгляд, растрепанные волосы. Картину завершал отпечаток подушки на щеке сурового экзорциста Черного Ордена. В общем, посмотреть было на что.
Волкер продолжал неотрывно глядеть на своего товарища, полностью игнорируя его вопрос. Он уже, если честно, и сам забыл о причине, по которой вытащил Юу из объятий Морфея. Но главное, чтоб об этом не догадался сам обладатель Мугена. В противном случае Разрушителю Времени грозила опасность. Пытаясь вспомнить, что он хотел спросить у Юу, Аллен не заметил быстрых движений мечника, и в следующую секунду был прижат им к полу.
— Чего тебе, надоедливый представитель бобовых?
— Ты придурок, БаКанда! — экзорцист оттолкнул японца, поднимаясь и потирая ушибленный затылок. – Чего творишь? Совсем сдурел?
В ответ ему раздалось тихо рычание. У Канды не было настроения терпеть этого Шпенделя в своей комнате, уж тем более, посреди ночи. Весь день Юу мечтал о том, что может, наконец-то, нормально выспаться. А если ему помешают совершить задуманное, то Орден точно лишится одного очень надоедливого экзорциста. Но, знаете, ему потом пришлось бы убирать следы преступления, возиться с трупом и вдаваться в глупые объяснения Смотрителю. Оказывается, смерть Волкера, – весьма проблематичное дельце. Нет, надо придумать что-нибудь другое. Менее хлопотное, но наводящее ужас. Улыбнуться ему что ли?
Пока мечник искал лучшее средство для устранения ночной проблемы, сам Аллен уже давно нашел причину, послужившую его странному поведению. Вполне приличную и, можно сказать, весьма правдоподобную. Ну, так, по крайней мере, думал он сам.
— Я вот что спросить хотел… — начал Волкер, по-хозяйски расположившись на кровати японца. – Правда, что Идзанаги создал Аматерасу из своего левого глаза? И правда ли, что Сусаноо заставил ее спрятаться в пещере?
Юу нахмурился. Что за чушь несет этот Стручок? В одно мгновение оказавшись рядом с мелким недоразумением, Канда схватил того за грудки и потащил к выходу. Какого лешего он не сделал этого раньше? Стоял тут, понимаешь, слушал его нелепицы вместо того, чтобы поступить так, как следует. Кстати, почему этот идиот не сопротивляется?
Остановившись перед дверью, он в последний раз недовольно посмотрел на Аллена и замер. Мояши улыбался. Искренне, радостно, так чисто и невинно. И совсем не так, как обычно. В этой улыбке не было той наигранности и фальши. Мечника передернуло. Что-то внутри у него предательски дрогнуло, ему стало жутко. Откуда-то снизу поднималось тепло, постепенно распространяясь по всему телу.
Зарычав, Юу с силой пропихнул Аллена вперед и громко хлопнул дверью. Наверное, перебудит весь Орден, но ему плевать. Он облокотился на дверь, устало провел руками по лицу и глубоко вздохнул.
— Убью, – прорычал юноша и направился к своей кровати.
Но уснуть он уже не мог. Ворочался с боку на бок, чертыхался, проклиная себя за столь глупое поведение. Сон все не шел. Юу уже испробовал все известные ему способы, лишь бы добиться результата. Как оказалось, все впустую. Единственное, что не пробовал мечник, — так это постоять на голове. Хотя… это тоже вариант, но вряд ли он поможет.
Тихо зарычав и раздраженно пнув ни в чем не повинную прикроватную тумбочку, Канда перевернулся на бок. Пустой потолок больше не радовал, не помогал, как это было раньше. Теперь вместо белой побелки он отчетливо видел перед собой лицо улыбающегося Волкера. Придурок Мояши! Ему что теперь и поспать нормально нельзя?

***

Как обычно, завтрак в Черном Ордене проходил быстро, но с интересными событиями. Главными действующими лицами являлись, конечно же, наши непревзойденные экзорцисты. Весьма дружелюбный Аллен, болтая с не менее радостным Лави, задевал тем или иным словом весьма хмурого и недружелюбного Канду. И начиналось самое интересное. Сначала шли простые и холодные оскорбления или же полнейшее игнорирование с японской стороны. Затем начинались жаркие и эффектные драки с применением знаний рукопашного мастерства или же внедрением Чистой Силы. Иногда их разнимала Линали, которой надоедал весь этот балаган. Ли–младшая всегда приходила в самый нужный момент, словно чувствовала приближающуюся опасность. Женская интуиция. Не иначе… Но в основном Аллен и Канда справлялись сами, успокаивались точно также быстро, как и бесились. Им то ли надоедало это ни к чему не приводящее размахивание кулаками или же оружием, то ли просто у них не находилось новых и весьма серьезных оскорблений в адрес друг друга. Но итог всегда был один и тот же: куча разбитой мебели, ошарашенные, местами испуганные, искатели, недовольный Джерри и отчаявшийся Комуи. Бывали и тихие мирные посиделки, когда оба неприятеля просто напросто делали вид, что не замечают друг друга. И тогда в этой тишине все наслаждались прекрасным и чудесным утром, которое испортить было просто грех. А кто все же пытался хоть как – то это сделать, всегда жестоко наказывался. А палачом нарушителя делали всегда Смотрителя.
Вот и сейчас было точно такое же утро. До жути довольный Волкер уплетал свой обычный рацион, – кучу подносов со всевозможными вкусностями и десертами. Лави опять голосил на всю столовую, рассказывая очередную вычитанную байку из своего арсенала, а Канда… Канды просто не было. И это не укрылось от нашего Джокера.
И куда этот самурайчик делся? Он что ли зря все утро проторчал у плиты, готовя эту проклятую собу? И три дня подряд тайком пробирался к нему в комнату, создавая ощущение того, что он снится этому бесчувственному чурбану? Нееет! Если так, что тогда Канда покойник. Юный экзорцист сам заколет мечника собственным Мугеном, если он сейчас же не явится и не попробует то, ради чего он перерыл половину библиотеки в поисках действительно хорошего рецепта этой проклятой японской лапши. Нет, чтобы просто напросто любить обычную кухню! Этому куску льда подавайте его национальные лакомства, да еще и приготовленные особым способом! Буржуй нашелся…
Внутри Аллен уже напоминал пороховой снаряд, готовый в любой момент взорваться, — только повод дай. Хотя весь его вид говорил об обратном. Внешне Разрушитель времени выглядел, как обычно: вежливая улыбка, глуповатое выражение лица и добрющие глазки. Милый мальчик, который никогда в жизни никого не обидит. Так иногда его называли совсем не знакомые ему люди. Боже, как они ошибались… Ведь именно сейчас Волкеру хотелось прирезать одну очень раздражающую личность. По двум или даже трем причинам. Первая, – эта скотина не понял его намеков в свою сторону. А бедный Аллен так старался, показывая, чуть ли не в открытую, что он хочет от грозного японца. А Юу был туп, как бокен или же бамбук, что, в принципе, одно и то же. Но кого волнуют мелочи? Правильно, никого! Вторая, весьма веская на его взгляд, причина заключалась в том, что Канда Юу являлся седоволосому экзорцисту во сне и вытворял с ним такое, от чего даже бы у Лави отпала челюсть, и младший книжник бы покрылся крепким румянцем. И когда это с ним началось, Аллен и понятия не имел. Может, в прошлом месяце, когда они снова были на совместной миссии. Тогда Канде захотелось показать, какой он до жути крутой экзорцист и покрасоваться перед бедным Мояши. А может, уже прошло больше времени. Может, это с ним с самого начала. Как дополнение к Четырнадцатому, еще одна головная боль в лице Второго экзорциста. А третья причина, – это сегодняшнее ночное происшествие. Чего это идиот проснулся в таком настроении? Обычно, когда Аллен переступал порог его комнаты, длинноволосый спал. Юноша садился рядом, иногда бросал странные и пытливые взгляды, обреченно вздыхал и кусал губы, стараясь никак себя не выдать. Но Канда от такого все равно просыпался. Аллену с большим трудом удавалось уверять его в том, что Юу видит сон, в котором жестоко убивает надоедливого Мояши.
Но сегодня… Он, наверное, сам все испортил. И черт его дернул дотронуться и позвать мечника! Знал ведь, что тот непременно проснется. Канда всегда спал чутко, – Аллен понял это еще в первую их миссию. Поэтому все эти ночи сидел, как мышка, тише воды и ниже травы.
«Черт, — подросток до боли закусил щеку с внутренней стороны. – Ну, где же ты?»
Завтрак уже давно подходил к концу, в помещении для приема пищи оставалось все меньше и меньше обитателей стен замка. Только маленькие группки искателей, которые не уходили в очередной поход в поисках различных аномалий по всему миру. А на горизонте было чисто и безоблачно. Кандой и за милю от столовой и не пахло.
— Придурок! – Аллен резко поднялся, собирая недоеденное в одну кучу, и направился вон из нервирующего его помещения. Желательно не в сторону комнаты мечника. Не обращая ни на кого внимания, Волкер поднялся по лестнице до самой крыши. Холодный и чистый воздух отрезвлял, освобождал его разум от ненужных и мучающих его мыслей. На душе становилось так легко, что хотелось взлететь и полететь. В такое место, где ничего нет, только невесомые пушистые облака и тихий прохладный ветер.
Расставив руки в стороны, словно ожидая того, что поток воздуха подхватит его и понесет к этим просторам, юный экзорцист глубоко втянул носом воздух и стал раскачиваться на носках. Ветер приятно теребил волосы, легкими и нежными прикосновениями лаская виски и шепча что-то ему на ухо. Было приятно слушать шелест листьев, ощущать себя сейчас единственным человеком, которому подвластно все. И Аллен не мог понять, почему он так себя чувствует. Словно ему открылось что-то давнее, доселе не изведанное. И от этого чувства в груди разрасталось тепло, поднимаясь от живота по всему телу, проникая до самых кончиков пальцев.
Резко распахнув свои серые глаза, юноша немного грустно улыбнулся и хлопнул себя по лбу. Он идиот! Нужно было давно сделать все совсем иначе. Не вести себя, как дурак, считающий, что такие способы действительно могут прояснить ситуацию. Это же глупости все! Он же имеет дело с Кандой, а не с какой-то там романтичной барышней, которая просто выросла на таких вот историях о прекрасной, непорочной и светлой любви двух сердец. Тут нужны не тихие, бесследные проникновения в покои волнующей твою душу личности, не серенады под окном, не всякие романтичный дела, вроде приготовления любимой еды и всего такого в точно таком же духе. Хотя… Можно было бы посмотреть на то, как отреагирует Юу на ночное пение под своим окном. Весьма забавное вышло бы зрелище. И опасное для жизни самого исполнителя. И где он только таких мыслей понабрался. Не нужно никаких нежных чувств, а то еще прибьет ненароком. Тут надо прямо и четко пояснить ситуацию. Мол, так и так, БаКанда, надо и не волнует. И совсем плевать на то, что последнее, что ты можешь увидеть в своей жизни – блеск Мугена.
Да, рискованно, никто не спорит, но Волкер же игрок, а значит, азарт уважает. И не может жить без него. Вот сейчас и проверим насколько это правдиво.
Широко зевнув, Аллен поправил слегка помявшуюся форму и направился обратно в помещение.
— Где же ты, Юу? — тихо пропел экзорцист.

***

А Канда тем временем находился в тренировочном зале и занимался весьма странным и непривычным для него делом, – пытался не заснуть. Мечник все же так и не смог уснуть, полночи проворочавшись в кровати и смотря в одну точку. Поэтому настроения у него не было. А если бы даже и было, то это никто бы даже не заметил. Но это и неважно вовсе.
-Тч!
Этот придурок Мояши… прибил бы его на месте. Порезал, покромсал, а потом скормил крокодилам. А вот нельзя, видите ли… он же товарищ, экзорцист, вроде как спасает души акума. Бред. Просто очередные завышенные мысли юного подростка. Много таких в Ордене побывало, но долго они не задерживались: либо нервы сдавали раньше, либо их просто убивали, пользуясь их наивностью и добротой. И этот, Шпендель недоделанный, относился к такому типу людей. Всех защищу, спасу, а про себя забуду, называется. Такое вот отношение раздражает. А еще больше раздражает, что почему-то Юу вовсе не хотелось, чтобы и Мелкий был таким. Он же не такой. Он же другой совсем. А тот, кого все привыкли видеть, – его любимейшая маска. И, похоже, расставаться с ней он не хотел. И когда-нибудь ему это аукнется.
Со всеми этими своими посторонними и мешающими мыслями Юу не заметил, как бесшумно открылась дверь, и в помещение нырнула очень знакомая фигура.
— Что, БаКанда, в затворники записался? – ехидно пропел над ухом до боли знакомый голос.
Японец дернулся, уворачиваясь. Он медленно открыл глаза, окинул вежливо улыбающегося Волкера презрительным взглядом и снова вернулся к своему занятию. Но Аллен не был бы собой, если просто оставил все как есть. Он прошелся вперед и уселся напротив мечника с таким довольным видом, что невольно казалось, а не рехнулся ли он?
— Так вот, — седоволосый сложил руки на груди и внимательно посмотрел на сидящего напротив товарища. — Ты мне так вчера и не ответил.
— На вопросы безмозглых идиотов я не отвечаю.
Подросток сделал вид, что не услышал этой реплики.
— Это правда?
Канда молчал, а Аллен ждал ответа. Пытливо смотрел на боевого товарища, прокручивая в голове полученную от Лави информацию о японской мифологии. И черт тебя вчера дернул спросить эту ересь! Просто какая-то подстава. Н-даа, что ни на есть, а ты действительно, чуточку дурак, Аллен. Ведь только дурак может задать такой глупый и бессмысленный вопрос, явившись ночью к своему самому страшному кошмару и наваждению. Ты бы еще спросил, как пройти в библиотеку! И еще сейчас сидишь тут с тупым выражением лица, вновь повторяя самую идиотскую фразу во всем мире. О, вселенские боги, только пусть мечник не прибьет тебя!
А гроза всея Ордена все никак не реагировал.
«Уснул он что ли? — он закусил губу от досады.— Не получается. И почему с ним всегда так? Легче заставить статую заговорить, чем вытащить слово из этого куска льда».
Но тут происходит что-то странное. Канда вдруг открывает глаза, стреляя на него холодной сталью глаз. И ему кажется, что от этих очей никуда не скрыться, не убежать, – они будут преследовать его вечно.
Разрушитель Времени нервно сглотнул. Опасно, слишком опасно сейчас находиться рядом с ним. Но юный экзорцист ничего не может с собой поделать. Ведь именно сейчас, в такой момент, мечник действительно прекрасен. Тонкие скулы, красивое лицо в обрамлении черных волос, бледные губы, — все это безумно красиво и так недосягаемо, что хочется выть от бессилия. Дышать становиться тяжело, Аллен глубоко вдыхает и неотрывно смотрит в синеву манящих глаз.
— Сгинь, Шпендель. Мешаешь.
Волкера словно током прошибает. Сжав кулаки, он лишь тихо проглотил это оскорбление в свой адрес. Ему нужно ответить что-нибудь стоящее в ответ, но на ум ничего не приходит: только какие-то обрывки фраз, уже использованные, всем известные.
— Это общая территория, БаКанда. Я волен находиться там, где желаю. И Аллен я!
Он поджимает губы и пытается подняться, намереваясь уйти, но расстояние между ними такое маленькое, что Канда, споткнувшись о ноги Аллена, чуть не падает. Волкер тихо смеется, пытаясь скрыть свой смех за кашлем. Но у него ничего не выходит, слух у Канды отменный. Мечник гневно смотрит на него, шипит, пытаясь освободиться. Безрезультатно. Худые конечности мешают пройти и удалиться с гордым видом. Пнув Аллена, японец проходит несколько шагов вперед и останавливается. Медленно опускает взгляд и недоуменно смотрит на удерживающую за ткань его штанов проклятую руку.
— Мояши. — тихо и на выдохе.
Аллен поднимает свой взор на неприятеля и вопросительно смотрит, полностью не замечая грозного взгляда и убийственной ауры, исходившей от него.
— Ноги не держат? – иронично изогнутая бровь лучше любых других эмоций сейчас отражает интонацию Исполнителя. – Эй! – подросток отводит в сторону острое лезвие катаны. И когда только он успел?
Затем юный экзорцист поднимается на ноги и придвигается ближе. И опять у него на лице возникает та самая улыбка, что была у него сегодняшней ночью. В следующий миг Канда замечает в поведении Волкера что-то странное и не подходящее под никакое доступное определение. Невесомое прикосновение теплых губ к своим губам, такое нежное, словно касание крыльев бабочки к твоей коже. Несколько секунд мечник не понимает происходящее, а потом резко отпихивает от себя застывшего в такой позе Аллена.
Один болезненный удар, и Аллен сгибается пополам, судорожно глотая воздух.
«Вот ведь черт! А ведь почти получилось же…» — проносится у него в голове. Юноша устало опирается на стену, стирая кровь с разбитой губы и пристально смотря в след уходящему мечнику.
— Действительно, Аматерасу.

***

«…Первое поколение богов призвало Идзанаги и его будущую супругу Идзанами, чтобы те сотворили землю. Им была дана украшенная драгоценными камнями нагината — оружие, которое принято называть алебардой. Нагината носила название Аманонухоко, «Божественная алебарда драгоценными камнями». Идзанаги и Идзанами отправились на мост, соединяющий небо и землю (Амэнокихаси), и начали перемешивать алебардой морские воды, когда же с алебарды начали падать солёные капли, они образовали остров Оногоро («самозагустевший»). Затем боги спустились с небесного моста и поселились на этом острове...»

— Бред. – Канда отбросил в сторону книгу и раздраженно цыкнул.
С чего это он решил ознакомиться с мифологией своей культуры? Чертов Мояши! Что он себе позволяет? Как ему сейчас хотелось пойти и хорошенько надавать этому мелкому недоразумению по самое первое число, чтобы знал, как себя вести. Что на него нашло? Больной что ли? Или самоубийца? Скорее уж первое… только чокнутые вечно надоедают своим присутствием, задают нелепые вопросы, глупо улыбаются, строят глазки и без разрешения целуют! Как маленькие прям. Он что ему баба?

«…Идзанаги побывал в Ёми, после чего решил совершить обряд очищения. Он начал раздеваться и снимать с тела украшения, и каждая драгоценность, упавшая на землю, рождала божество. Еще большее их количество было создано во время омовения тела и лица. Аматэрасу (олицетворение солнца) появилась от левого глаза, Цукуёми (олицетворение луны) — от правого глаза, Сусаноо (олицетворение штормов и повелитель моря) — из носа…»

— Читаем, значит… — пропел над его ухом голос Волкера.
Канда нацепил на себя свою привычную маску презрения с безразличием, аля «а не пойти бы вам далеко и надолго…».
— Съебись.
— А вот и нет. – Аллен наклонился ближе, заглядывая в книгу. Просмотрев глазами доступный текст, носитель памяти Четырнадцатого ухмыльнулся каким-то своим мыслям и ткнул пальцем в приглянувшиеся строчки. — Вот, это мне нравится больше.
Канда машинально скосил глаза и прочел.

«…может дать жизнь более благородным и богоподобным детям. Аматэрасу сделала трёх женщин из меча Сусаноо, а Сусаноо — пятерых мужчин из цепочки своей сестры. Аматэрасу объявила, что раз цепочка принадлежит ей, то и мужчин следует отнести на её счет, то есть женщины являются порождениями Сусаноо…»

Что? На что этот представитель бобовых намекает? Резко развернувшись, Юу сбил парня с ног, сводя руки у того на шее.
— Как же ты меня достал! Ходишь тут, весь такой светленький, невинный.. Как же бесит! Суешь свой любопытный нос не в свое дело. Какого хрена тебе от меня надо? – Канда сильно встряхнул подростка за плечи.
— А знаешь, за что Сусаноо был изгнан с небес? – Аллен сделал вид, что не заметил вопросов. Он уперся руками в грудь брюнета, пытаясь хоть как-то ослабить его хватку и дать себе возможность нормально дышать.
— Меня не колышит, что ты там вычитал, – сталь темных глаз обжигала.
Аллен не знал, что заставило его так отреагировать: то ли близость брюнета, о которой он и мечтать не мог, то ли действительность, – а именно, холодные руки японца у него на шее.
Они всегда так: сначала доведут себя до точки кипения, а когда дело доходит до самого пика, то просто напросто сваливают друг на друга или окружающих свое неудовлетворение от той или иной ситуации. Будто считали, что кто-то другой виноват в том, что у них не получалось достать друг друга. Видимо, было как-то легче признавать чужое поражение, наблюдать недовольство окружающих их поведением и эгоизмом, чем разбираться в себе.
— Говорят, — продолжил Аллен.— Что в этом виновата Аматерасу. Ибо именно из-за нее, он и совершал самые ужасные поступки, за которые потом страдал всю жизнь.
Юу ослабил хватку и отсел в сторону, из-под челки наблюдая за Волкером. Тот же, в свою очередь, тоже принял сидячее положение и ослабил узел галстука. Почему-то сейчас мечнику не хотелось спорить с ним, обжигая острыми фразами и распаляя ненависть до предела. Волкер в данный момент не выглядел раздражающе. Его хотелось слушать, с ним хотелось говорить. И это совсем не похоже на Канду.
Но показать, что он не намерен убивать Мелкого, Канда не может. Гордость не позволяет. Поэтому приходится лишь тихо фыркнуть, показывая этим самым, что Шпенделя расправа пока подождет. Главное, чтоб только он сам понял. И, о чудо! Это действительно произошло! Все же есть радость в этом мире.
— Сусаноо был слишком горд, свободолюбив, чтобы подчиняться желаниям своего отца. Говорят, что когда произошло вот это самое деление, он не стал соглашаться с сестрой, считая, что решение было неправильным. Назло ей он осквернил ее покои и умертвил священное для нее животное – жеребенка. И за эти деяния был сослан на землю, где продолжил свой путь, как великий воин. А Аматерасу от горя заперлась в священной пещере и не выходила оттуда долгое время. Знаешь, что в истории о Сусаноо и Аматерасу мне показалось смутно знакомым?
Вопросительный взгляд – лучший ответ в данной ситуации.
— То, что они очень напоминают нас. Только вот я понять все никак не могу… — Разрушитель Времени запустил руку в волосы и слабо улыбнулся. – Кто из нас кто. Ты иногда своими выходками напоминаешь мне Аматерасу, а иногда и Сусаноо. Хотя больше подходишь под него, но что-то женское в тебе все же есть. Например, характер.
— Тч! Мояши, всегда знал, что у тебя мозги набекрень. Начитался какой-то хрени и пристаешь ко всем.
— Это не хрень! Я в отличие от тебя хоть что-то делаю, а не просиживаю штаны неизвестно как!
— Шпендель!
— И еще я не страдаю хронической тупостью!
— Ты… — Канда рванулся на сидящего перед ним экзорциста. Но тот, ловко увернувшись, поднялся на ноги и нырнул за дверь.
— Тебя завтрак уже полдня дожидается, придурок!

***

Весь день Канда ходил сам не свой, все думал, размышлял над странным поведением представителя бобовых. И из-за этого он выглядел еще более угрожающе, чем обычно. Ходил, распугивал всех окружающих в радиусе пятидесяти миль, полностью не замечая оного процесса. А ночью опять не мог уснуть. В голову лезли эти странные мысли. И ладно бы, если они были просто обычными потоками информации, так нет, — они еще сопровождались иллюстрациями. Картинки сегодняшнего разговора с Волкером все никак не покидали его сознания, а сцена в тренировочном зале и вовсе выбивала из колеи.
Нужно было поговорить с Мелочью, дабы решить все раз и навсегда. Но гордость, эта чертова гордость не позволяла сделать этого! Она останавливала хозяина Мугена перед заветной целью. И это раздражало, выводило из себя, заставляло нервно кусать губы и чуть ли не выть от безысходности.
Действительно, если задуматься, то в чем-то Мояши был прав. Они действительно напоминали эту парочку божеств, которые вечно находились в состоянии войны друг с другом. Аматерасу – гордая, величественная представительница женского рода, — являлась олицетворением света в мире, а Сусаноо – точно такой же гордый, прекрасный воин, с характером, — был полной ее противоположностью. Не известно, откуда сам Юу мог это знать, но что-то ему подсказывало, что он прав в своем убеждении. Они словно притягивались друг другу, как магниты, при каждой встрече пытаясь задеть друг друга взаимными оскорблениями, скрывая за ними нечто большее, чем просто неприязнь. Чувство намного сильнее, чем что-либо во Вселенной, не поддающееся никаким провокациям, никаким напастям и объяснениям. От него хотелось совершать безумные, ничего не значащие, и наоборот, вкладывать больше смысла в те или иные поступки.
Так продолжалось неделю. Волкер и Канда не пересекались, стараясь находиться друг от друга как можно дальше, словно боялись обжечься или же узнать что-то для себя шокирующее. Аллен тихо кусал губы и страдал от неведения, а Юу все никак не мог освободить свой разум. Разрушитель Времени находился в нем постоянно, там же находились и эти самые божества. Обитатели Ордена находились в полном недоумении от их поведения, хотя не могли скрыть своей радости. Целая неделя без криков и драк, наполненная тишиной и спокойствием. О таком празднике они и мечтать не могли!
— Да чтоб тебя! – уже в который раз воскликнул Канда, зло пнув уже весьма побитую прикроватную тумбочку.
Шла уже десятая ночь без сна и спокойствия. Еще чуть-чуть и он не сдержится: пойдет и поубивает всех, Граф их дери. Юноше хотелось выть от бессилия, зарыться с головой в одеяло, чтобы прогнать от себя это лицо с широко распахнутыми глазами и детской улыбкой на лице. Аматерасу, блин! Да он уже с ума сошел, раз все еще считает, что Шпендель оказался прав.
«Говорят, их связывало нечто большее, чем родственные узы.» — да чтоб тебя! Эта невзначай брошенная напоследок Мелким фраза все никак не давала покоя.
Все. Довольно. Надоело. Хватит. И пошла эта гордость куда подальше, когда такая фигня с ним творится!
Быстрыми шагами добравшись до комнаты Бобового Стручка, японец с громким хлопком распахнул дверь и прошелся в помещение. Стручок спал и, наверное, видел уже десятый сон. Но ему абсолютно все равно на это обстоятельство. Подлетев к спящему мальчишке, брюнет замер. И что дальше? Ну разбудит он этого…этого…этого идиота, отделает его так, что родной Кросс не узнает. А потом что? Оставит ли его эта одержимость в покое или же будет преследовать и дальше?
— Твою ж мать! – Канда невольно скосил взгляд на спящего экзорциста. Волкер доверчиво обнимал подушку, словно это был единственный спасательный круг. Детское лицо было расслабленно, маленькие ручки вцепились в постельную принадлежность с такой силой, что оторвать, наверное, было просто нереально. Ну, так казалось… седые волосы мальчишки в беспорядке были разбросаны на второй белесой подушке, сливаясь с наволочкой. Маленькие, пухлые губы слегка выпячены вперед. Kазалось, что Аллен сложил их бантиком, намереваясь поцеловать кого-то невидимого и недоступного. Канда ухмыльнулся. Мояши выглядел так беззащитно и так…мило что ли? И вот опять мечника посетило это странное чувство, которое просто напросто заставляло его вести себя глупо. Рука машинально потянулась к шевелюре Аллена, намереваясь взлохматить его и без того разбросанные волосы. И вот что с ним делать? Юу не знал. И почему-то в ближайшее время знать совершенно не хотел. Волкер смешно причмокнул губами и что-то промычал. Сердце мечника отчего-то забилось чуточку быстрее, а дыхание участилось. И что это с ним такое?
— Аматерасу, говоришь… — задумчиво протянул брюнет. – А ведь в чем – то ты прав, Мояши. Мы действительно похожи.
— Ась? – хриплый со сна голос ученика Кросса звучал непривычно. Седоволосый сел и, потирая глаза кулачком, пытался осознать происходящее. Пару раз моргнув для большей надобности, он непонимающе и немного испугано уставился на своего незваного гостя.
— Э…Канда? – спросил он после минутного молчания.
— Нет, зубная фея! Вот прилетела, думаю, дай посмотрю, нет ли у тебя для меня подарка, – раздраженно бросил брюнет. Он немного был смущен. И понятно, по какой причине.
А тем временем хозяин самой комнаты пытался осознать только что сказанное мечником. Долго, мучительно. А вы что думали, легко ему будет? А вот и нет. Когда вас будят среди ночи непонятно для чего, осознать получаемый поток информации в первые три минуты является весьма сложной задачей. Но Аллен учится быстро, поэтому все же когда смысл сказанного до него все же дошел, то подросток не удержался и прыснул.
— Ты не слишком-то на нее похож, БаКанда. Чего здесь делаешь?
Второй апостол промолчал. Объяснять этому Шпенделю настоящую причину своего здесь присутствия было…стыдно.
«Пиздец, приехали!» — он состроил кислую мину и высокомерно отвернулся от мальчишки. А тот в свою очередь расценил это как весьма странное явление.
— Аааа… — Исполнитель зевнул, скромно прикрыв рот ладошкой, и улегся обратно, заворачиваясь в одеяло с головой и закрывая глаза. – Ну тебя…Не интересный ты.
— Шпендель! – Канда потряс свою головную боль за плечо, не давая тому снова погрузиться в царство Морфея. – Разговор есть!
— Да не кричи ты. В отличие от тебя, у меня отменный слух. Чего надо? – мальчишка поднялся, но глаз так и не открыл.
— Я о том разговоре…
Волкер изменился в лице, резко открывая свои серые очи. Что, конец света не за горами? Канда и разговор. Это вообще совместимо? Он точно не спит? Для достоверности Джокер Бога ущипнул себя за коленку. Больно. Реальность все же. Вот тебе и сюрпризы поздно ночью…
Молчание затягивалось. М-дааа, кажется с выводами он поспешил. Аллен нервно облизнул губы, тем самым привлекая к ним внимание совершенно притихшего японца. Глаза неотрывно следили за движениями языка, наблюдая за тем, как он быстро увлажняет сухие губы подростка. И опять это уже такое знакомое необъяснимое чувство. Только в этот раз оно намного сильнее. В горле пересохло. Захотелось глотнуть воды, дабы освежить себя изнутри, не дать сгореть дотла. Это все от того, что он не спал. Хоть организм у него крепкий, но от простых физических потребностей регенерация спасти не могла. Так что вот он и ведет себя сейчас весьма странно, ощущает это легкое томление и какое-то теснение в груди. Нервно дернувшись, хозяин Мугена старался не смотреть на Волкера. Но не получалось. Он сейчас словно примагничивал к себе. Они находились настолько близко, что мечнику казалось, что он ощущает тепло, исходившее от юноши напротив.
Служители Бога не знают, сколько они так просидели, и кто все это начал. Может, Аллен, который уже начинал откровенно клевать носом, ожидая, когда же Юу, наконец, соизволит произнести хоть слово; а может, и сам Канда, поддаваясь власти этого пленительного чувства. Неизвестно. Но факт того, что эти двое потянулись вперед к опоре, оставался фактом. Поначалу нежные, практически невесомые прикосновения губ к разгоряченной коже дарили ощущение эйфории, а потом просто заставляли хотеть большего и уже более решительного. Руки блуждали по телу, изучая все его скрытые места и пронося волны возбуждения по венам. Воздух в легких закончился быстро, но это никого не заботило. Они вновь и вновь сплетались в яростном танце тел, уже не заботясь о том, что будет завтра. Да нужно ли это было? Вряд ли…
По одной старой и практически никому не известной легенде, богиня солнца и ее брат скрывали за маской холодности и презрения совсем иные чувства, полностью противоположные. Ведь они сами являлись противоположностями. Тьма, чей мрак покорить было практически невозможно, и свет, чье сияние никогда не угасало… И по этой старой сказке, Сусаноо был изгнал из божьего дома, потому что возжелал свою сестру, как женщину, как продолжительницу рода своего… и было предсказано, что они вновь встретятся спустя тысячи лет, когда мир познает и горечь, и радость. На закате яркого солнца вдруг опустится кромешная тьма, погружая мир во мрак, а на пороге дома возникнет прекрасный воин, чтобы встретить свою сестру. И сойдутся они снова в яростной битве слов, конца которой и не видать…
Но кто знает, правда это или вымысел… Возможно, правду говорят книги, считая, что те легенды правдивы. А может, и нет. Может, истина скрывается в этой всеми забытой истории. Знать не дано, ибо мы не предсказатели, а всего лишь обычные люди, которым просто иногда хочется человеческого тепла и понимания.
А на утро взойдет солнце, освещая весь мир своим сиянием. А двое спящих когда-то ярых неприятелей наконец-то обретут долгожданный покой, осознавая всю нелепицу былых дней. И начнут новый, более увлекательный этап в своей жизни. Они никогда не узнают, правдой ли или ложью оказались те прочитанные легенды, и смогли ли они все же избавиться от своей божественной зависимости, под простым названием любовь. Но это уже совсем другая и до жути скучная история.